Концепция коррекционной педагогики

В ХIХ и ХХ в. в обществе стали происходить измения в отношении людей с ограниченными возможностями. Это связано с развитие научных направлений, объединившихся под общим названием «нейронауки». Особый интерес составляли гипервозбудимые дети со сниженным вниманием, «душевнобольные» и умственно отсталые дети. С появлением врачей-энтузиастов, сначала в Европе, а затем в России, в США и в других странах, происходило переосмысление всей системы образования и формирование специальной (коррекционной) педагогики. Участвуя в воспитании и обучении этих детей, специалисты стали называть себя педагоги-дефектологи.

По мере накопления изменений в социально-экономической базе государства в законы могут вноситься изменения и дополнения, а в ряде случаев возникает необходимость принятия новых законов, регламентирующих ту или иную конституционную гарантию. Предпосылкой принятия или корректировки закононодательных актов следует считать их финансовое обеспечение. Известен такой исторический факт - более 100 лет назад (1906 год) основатель русской лечебной (коррекционной) педагогики В.П. Кащенко обратился к тогдашним московским властям. Он сказал, что 6% московских детей нуждаются в специально организованном обучении, имея в виду не детей-инвалидов, а тех, кто по разным причинам испытывал стойкие трудности в обучении и без специальной помощи не мог справиться со школьной программой». Московская городская дума тогда разрешила обучать умственно отсталых детей, и Кащенко создал в Москве частную школу-санаторий - одно из первых в России учреждений для детей с интеллектуальной недостаточностью и трудностями поведения. Школа-санаторий Кащенко была предтечей того, что нынче называется коррекционной школой, классами выравнивания и коррекции.

Дефектология (от лат. defectus - уродство и греч. λόγος - учение, наука) - наука о психофизических и лингвистических особенностях развития детей с физическими, поведенческими и речевыми недостатками, особенностях воспитания и обучения. Тесно связанные с медицинскими, психологическими и физкультурными дисциплинами, сурдопедагогика (обучение глухих детей), тифлопедагогика (обучение слепых детей) и олигофренопедагогика (обучение умственно отсталых детей) были изначально направлены на разрешение проблем воспитания и обучения. Педагоги-дефектологи также занимались культурным развитием, преодолением различных нарушений у аномального ребенка, нормализацией взаимодействия с окружающим миром, подготовкой к взрослой и, насколько возможно, самостоятельной жизни. В последующем, накопив опыт и методики, появились восемь типов коррекционных школ.

К числу пионеров коррекционной педагогики можно отнести Л.С. Выготского, А.С. Макаренко, В.М. Бехтерева, Д.Б. Эльконина, К.С. Лебединскую, А.И. Захарова, Ю.Б. Гиппенрейтер, Б.В. Зейгарник, Т.А. Власову, Х.С. Замского, В.М. Шкловского, Т.Г. Визель. Когнитивная регуляция поведения, однако, подчинена контролю стимула и подкрепления основным переменным бихевиористской теории научения (И.П.Павлов, Р.Хебб, Б.Скиннер, Н. Миллер, Дж. Доллард, Р. Сирс, Дж. Уайтинг и др.).

На сегодняшний день коррекционная педагогика - это область педагогического знания, предметом которой является разработка и реализация в образовательной практике системы условий, предусматривающих своевременную диагностику, профилактику и коррекцию педагогическими средствами нарушений социально-психологической адаптации индивидов, трудностей их в обучении и освоении соответствующих возрастным этапам развития социальных ролей.

С развитие Международного Паралимпийского движения в России стал развиваться и спорт инвалидов. Большим прогрессивным явлением оказалось создание и внедрение в практику коррекционной педагогики средств адаптивной физической культуры. Для людей с ограниченными физическими, психическими и речевыми возможностями стали применяться различные тренировки (общая физкультурная подготовка - ОФП, общеразвивающие упражнения - ОРУ, интенсивное занятие - «интенсивная тренировка», специальное занятие - тренинг «до отказа»). Основоположниками теории и методики адаптивной физической культуры можно считать А.С.Самыличева (1991), А.Н.Белову (1999), Евсеева (2003), Л.В.Шапкову (2004), С.Н.Попова (2004); А.С.Кадыкова, Л.А.Черникову, Н.В.Шахпаронову (2008) и др. В коррекционной педагогике их применение имело революционный характер.

В коррекционной психологии выделяют два основных направления:

1. Воспитание и обучение:
1. глухие
2. слабослышащие
3. слепые
4. слабовидящие
5. дети с ДЦП и другими нарушениями движений
6. умственно отсталые дети
7. дети с ЗПР и ослабленным здоровьем
8. дети с ЗРР и общим недоразвитием речи
2. Физическое воспитание и физическая реабилитация:
1. адаптивная физическая культура
2. спорт инвалидов

Нейробиологией памяти и обучением занимались многие, но открытие сделано группой учёных во главе с австрийским учёным К. Лоренцом (1973) из Германии. Он совместно с К.Фришем и Н. Тинбергеном основоположниками этологии (науки о поведении животных), является лауреатом Нобелевской премии по физиологии и медицине. Научное открытие связано с импринтингом (первичное запечатление или научение) и внешней стимуляцией развития (афферентация или обогащённая сенсорная среда).

Перевоспитанием и восстановительным обучением занимались многие, но открытие сделано группой учёных во главе с С.Ю.Мышляевым (2007) из России. Научное открытие связано с системной активацией генетического аппарата мозга (нервные клетки - 1012 штук) с функциональным геномным импринтингом. В основе «двигательного перевоспитания» и коррекционного обучения лежат физические упражнения статического характера (глубокое мышечное растяжением и перерастяжение с отягощением). В основе «психического перевоспитания» и специального обучения лежат театрализованные упражнения с эмоциональной нагрузки (глубинной психотерапии на фоне психодрамы). В основе «речевого перевоспитания» и восстановительного обучения лежат логопедические упражнения с громким звуком (глубинное растормаживание речи с активацией механизмов голосо - и словообразования). Создавая длительную дозированную нагрузку на двигательный, зрительный и слуховой анализаторы (афферентная атака или информация на вход анализатора), происходит системная активация биоэлектрической активности мозга человека. С мышц, глаз и ушей происходит генерация сигналов, запускающая процесс регенерации в центральной нервной системе. Таким образом, кроме двигательных дефектов, эффективно восстанавливаются психические и речевые нарушения.

В дефектологии все процессы патологического развития (умение, навыки, способности) напрямую связаны с дизонтогенезом или с самим заболеванием. Диагностика двигательных, психических или речевых дефектов связана с развитием инструментальных методов диагностики нервной системы. В связи с развитием исследований в области генетики и молекулярной биологии, раскрытием механизмов хранения генетической информации к объяснению механизмов памяти привлекли уже биологические аналогии. В частности, предполагали, что механизмы, по крайней мере, одного из видов памяти имеют молекулярную основу (запечатление информации сопровождается изменениями в системе ферментов, локализующихся в нервных клетках, увеличением содержания в них нуклеиновых кислот и т.д.). Считается, что кратковременная память основана на электрофизиологических механизмах (энграммы), поддерживающих возбуждение в нейронах головного мозга (амплитуда волн на ЭЭГ). Долговременная память фиксируется структурными изменениями в отдельных клетках, входящими в состав нейронных систем, и связана с химической трансформацией, образованием новых веществ (синтез аминокислот). Одной из первичных функций сна является консолидация информации (формирование белковых молекул, где хранится долговременная информация). Долговременная память зависит от глубины и достаточного периода сна.

Память – это фундаментальное свойство всех сложных систем. Любая жизнеспособная система должна обладать возможностью фиксировать, сохранять и воспроизводить информацию из внутренней и внешней среды, помнить и реализовывать свою структурно-функциональную организацию, включая основные формы деятельности (движение, поведение, общение). Три базисные типа памяти – генетическая, иммунологическая и память, опосредованная через нервную систему, - обеспечивают весь спектр видовых и индивидуальных реакций живых существ. Поведение животных основывается на более древней генетической памяти (гено-тип), но более гибкие адаптивные его формы обусловлены индивидуальной памятью, обеспечивающей сохранение всей информации, приобретённой в онтогенезе посредством научения (фено-тип). Традиционное противопоставление врождённых и приобретённых компонентов деятельности (движение, поведение, общение) в настоящее время заменяется представление о взаимосвязи этих процессов: контролируемости научения врождёнными механизмами и влияние приобретённых умений, навыков и способностей на инстинктивные реакции.

Известные учёные, лауреат Нобелевской премии Э.Кандел (2000), а также имеющие международное призвание П.М.Балабан (2001), В.Б.Казанцев (2005), Е.В.Савватеева-Попова (2009), К.П.Анохин (2010) на животных доказали возможность научения. При системном анализе выявляется, что если на уровне молекулярных механизмов регуляции транскрипции, научение действительно выступает как продолжающийся процесс развития, то на системном уровне, управление этим клеточным процессом претерпевает фундаментальную трансформацию. Оно переходит из под контроля только локальных клеточных и молекулярных взаимодействий под контроль более высокого порядка - общемозговых интегративных процессов, которые протекают в функциональных системах, составляющих индивидуальный опыт организма. Экспрессия генов (белков) раннего ответа в клетках головного мозга наступает при условии рассогласования обстановочной, пусковой или мотивационной афферентации с акцептором результатов действий в какой-либо из врожденных или приобретенных функциональных систем организма. Это означает, что активность «ранних генов» в поведении является производной от системных процессов сличения афферентации (интерференция электро-магнитных волн в ЦНС) и содержания индивидуального опыта на нейронах головного мозга, процессов, которые определяются фактором новизны, то есть сопоставления, субъективной оценки организмом среды и собственного движения, поведения и языка.

В дефектологии имеется несколько понятий, относящихся к приобретению человеком с незрелым (или повреждённым) мозгом нового жизненного опыта в виде умений, навыков и способностей. Это - импринтинг, воспитание и обучение. Наиболее общим понятием является тренинг и научение. Интуитивно каждый из нас представляет, что такое тренинг и научение. О тренинге и научении говорят в том случае, когда человек стал знать и (или) уметь то, чего не знал и (или) не умел раньше. Эти новые умения, навыки и способности могут быть следствием реабилитации (адаптивно-физическая реабилитация, психолого-педагогическая реабилитация и вокально-речевая реабилитация).

Тренинг и научение обозначается как реабилитационный процесс или результат приобретения индивидуального опыта. Такие привычные и распространенные понятия, как развитие, повторение упражнений, приспособление, совершенствование, адаптация, компенсация, регенерация, нейропластичность имеют некоторую общность, наиболее полно выражающуюся в понятии тренинг и научение. Понятие структурно-функциональная организация мозга невозможно без утверждения о том, что все эти процессы происходят вследствие изменения двигательной, психической и речевой зрелости. По Л.С.Выготскому – это зоны ближайшего и актуального развития. В настоящее время единственным средством восстановления для людей с ограниченными двигательными, психическими и речевыми возможностями является тренинг и научения. Новорождённые дети научаются новым видам движения, поведения, общения, которые обеспечивают более эффективное их выживание в новой социальной среде. Все, что приспосабливается и приобретает новые свойства проходит по законам адаптации (гиперкомпенсация). В дефектологии для детей с несформированными функциями или утраченными в результате болезни (распад функций) используются специальные занятия, которые приводят к восстановлению. Структурными характеристиками адаптации в мозге являются следующие процессы – это регенерация нервных клеток и нейропластичность. Основой управляемого нейроонтогенеза является дифференцировка структур нейронов мозга, зрелость функций, образование новых нейронных связей в ответ на дозируемые воздействия.

Известно, что основным средством обучения является урок, основным средством воспитания является игра, а основным средством импринтинга является тренинг. По теории П.К.Анохина, посредством тренинга и научения происходит формирование новых функциональные системы. В результате подробного исследования физического развития (двигательный онтогенеза или мото-генез), психического развития (поведенческий онтогенез или психо-генез) и речевого развития (языковой онтогенез или лого-генез) человека изменяются взгляды на сам нейроонтогенез. Так же изменились взгляды на дизонтогенез и индивидуальную программу реабилитации (медицинская, профессиональная, социальная). Принцип коррекционной педагогики, тот же что и восстановительной медицине. При несформированных функциях (незрелый мозг) или утраченных (повреждённый мозг) в результате болезни необходима сильная стимуляция развития, а при выраженных дефектах развития – разрушение патологического стереотипа.

Разрабатывая концепцию длительного тренировочного процесса как реабилитационного процесса, проанализирован большой научный опыт, накопленный исследователями в области адаптации организмом к многократно повторяющимся физическим, психическим и речевым воздействиям. Л.Х.Гаркави, Е.Б.Квакин и М.А.Уколова убедительно доказали, что адаптационные процессы организма развиваются в зависимости от количества (объём нагрузки) и качества (интенсивность нагрузки) раздражителя:

1. чрезмерные раздражители (патологическое состояние, шок или краш- синдром);
2. сильные раздражители (условно-патологические реакции, на грани переносимости или вид тренировки «до отказа»);
3. раздражители средней силы (реакция активации, «тренинг до усталости», или интенсивная тренировка);
4. слабые раздражители (обычная тренировка или ОФП, ОРУ).

С открытия Г.Селье известно, что стресс (эустресс и дистресс) ведёт к ответным защитным процессам, которые достигаются ценой повреждения. Первый пункт, по терминалогии Селье, это дистресс. Второй, третий и четвёртый – это реакция эустресса. Надо сказать, что Г.Селье стрессорные реакции исследовал на животных. Эти воздействия были однократны и чрезмерны, чаще всего эти изменения имели необратимый характер. На наших занятиях, в рамках тренировочного процесса, нагрузки увеличиваются плавно, постепенно, многократно повторяются и дозируются. Эти изменения имеют обратимый характер. По теории Г.Селье (1937), эти процессы связаны с раздражением анализаторов (двигательный, зрительный, слуховой). В процессе дозированных нагрузок (урок, интенсивное занятие - «тренинг до усталости», специальное занятие - «тренинг до отказа патологических стереотипов») происходит активация процессов регенерации и нейропластичности (табл. «№ 1 Общая граница нагрузок и стрессорных реакций человека).

На основе собственных исследований сформированы новые (инновационные) подходы в реабилитации больных с незрелым (или повреждённым) мозгом:

1. Принцип восстановительной медицины - при дефекте (двигательном, психическом или речевом) или недоразвитии функций – разрушение патологического стереотипа. Именно это воздействие (дозированная нагрузка) формирует механизм регенерации нервных клеток.
2. Принцип коррекционной педагогики - при задержке развития (двигательного, психического или речевого) или несформированности функций – сильная стимуляция развития. Именно это воздействие (дозированная нагрузка) формирует механизм нейропластичности.

Термин тренинг и научение применяется преимущественно в коррекционной педагогике и специальной психологии. В отличие от медицинских понятий импринтинг, воспитание, обучение охватывает широкий круг процессов формирования индивидуального опыта (привыкание, запечатление, образование простейших условных рефлексов, сложных двигательных, поведенческих и речевых навыков, реакций сенсорного различения и т. д.). При разрушении стойких и выраженных двигательных, психических или речевых дефектах происходит временный откат назад. В нашей практике эти локомотоные, поведенческие и языковые единицы называются зонами ближайшего разрушения. Понятие «зона ближайшего разрушения» имеет важное теоретическое значение так как напрямую связаны с такими фундаментальными понятиями как патогенез нервной системы и саногенез нервной системы. Объединённые общими понятиями «заболевание и восстановление» медицинские и педагогические дисциплины изучают изменения в нервной системе человека, которые возникают в результате болезни и выздоровления, в частности, отдельные стороны течения патологического и реабилитационного процесса. Следует отметить тесную связь между дисциплинами, изучающими нейрофизиологические процессы при патологии, в норме и в нагрузках. Наиболее ярко эта связь прослеживается в рамках концепции «лечения нагрузкой». Различия между реабилитационными и патологическими реакциями определяются мерой их осуществления, т.е. дозой воздействия (дозированная стимуляция или чрезмерная нагрузка). В научных работах проф. В.Д.Трошина положены основы динамического саногенеза больных с нарушениями нервной системы. В процессе индивидуального онтогенеза необходимо учитывать силу и экспозицию раздражителя, возраст больного, пол, стадийность заболевания, полифакторность и нейрореактивность (В.Д.Трошин, 2007). Если эта доза нагрузки или мера воздействия (пусть даже вынужденная) соответствует потребности организма, реакция имеет адаптивный, физиологический характер, если не соответствует, то реакция приобретает дизадаптивный, т.е. патологический характер (табл. № 2).

Для оценки эффективности реабилитационных мероприятий, Мышляевым С.Ю. разработана шкала развития основных функций (движение, поведение, речь), которая показывает вектор развития человека в баллах (10-бальная шкала). В процессе реабилитации (тренинг + научение), с функциональной точки зрения, человек сначала временно (частично) «откатывается» на одну-две позиции назад, а потом восстанавливается до возрастной нормы. В основе этих функциональных преобразований находится концепция возвратного нейроонтогенеза (возвратный мотогенез, возвратный психогенез и возвратный логогенез). Степень распада функции ЦНС, а значит ритмов мозга (бета – альфа – тета – дельта, коэффициент соотношения быстрых волн к медленным) зависит от дозы и вида нагрузки, возраста (реабилитационный потенциал), стадии заболевания (клинический и реабилитационный диагноз), степени зрелости нервной системы (нейрореактивность и нейропластичность) и «функциональной насыщенности» (степень физической, психической и речевой зрелости):

• ДВИГАТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ (шкала представлена по степени сложности): лежит – держит голову – сидит – ползает – стоит – ходит – бежит – кувыркается – стоит на руках – фляг – сальто;
• ПСИХИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ (шкала представлена по степени сложности): кома – сон – психомоторное возбуждение – олигофрения - шизофрения - психоз – психопатия – невроз – акцентуация характера – творчество;
• РЕЧЕВАЯ ФУНКЦИЯ (шкала представлена по степени сложности): дыхание – фонация – артикуляция звуков – слоги – слова – устойчивые выражения – предложения - текст.

До И.М.Сеченова, написавшего книгу «Рефлексы головного мозга» (1867) ученые не решались даже поставить вопрос о возможности объективного анализа и корреляции деятельности мозга с двигательными (локомоторными), психическими (поведенческими) и речевыми (лингвистическими) процессами. Они оставались полностью отданными на откуп «субъективистам». Весь последующий ход изучения деятельности нервной системы убедительно показал, что её ответы на различные раздражители протекают по рефлекторному принципу. Рефлеторную природу психической деятельности обосновал И.М.Сеченов, а морфо-функциональную организацию речи детально описал А.Р.Лурья в нейропсихологии. Философская теория отражения, а затем теория сигнальных систем привели учёных к кибернетическим моделям. Поразительное разнообразие химических структур мозга и медиаторных рецепторных мембран, их высочайшая чувствительность к целому ряду химических веществ и быстрое изменение биоэлектрической активности дали основание некоторым исследователям обозначить мозг как уникальный «электрохимический компьютер с собственным интерфейсом». Главными теоретическими предпосылками научного, а не импирического (интуитивного) подхода к такому учёту являются учение И.П.Павлова о высшей нервной деятельности и нейро-висцеральных (пищевых) взаимодействиях, учение А.А.Ухтомского о доминанте, учение Л.А.Орбели об адаптивно-трофической функции нервной системы и др. Разделение академиком И.П.Павловым (Нобелевский лауреат 1904 г.) мозга на 1-ую и 2-ую сигнальные системы подтверждает механизмы отражения, заданные в процессе эволюционно-исторического развития животных и самого человека (табл. № 3 Онтогенетические основы памяти человека).

Выделение этих информационных систем даёт основание к изучению механизмов памяти и оформлению баз данных. На сегодняшний день общий вектор эволюционно-исторических этапов развития человека можно представить следующими формами организации жизни: 1) раздражимость; 2) рефлекс; 3) инстинкт; 4) сознание; 5) личность; 6) индивидуальность. Первые три «операционные» системы (раздражимость, рефлекс, инстинкт) представляют 1-ую сигнальную систему, а три другие «операционные» системы (сознание, личность, индивидуальность) – 2-ую сигнальную систему. Несмотря на это, многие авторы нарушают данную последовательность развития (например, после рефлекса сразу идет личность). В итоге происходит искажение существующих законов онтогенеза и филогенеза. Эта шкала физического, психического и речевого развития построена по принципу усложнения организации реагирования при взаимодействии с внешней средой. Название стадии отражает ведущий тип реагирования, не исключающий предыдущие типы, а включающий их в себя. Начиная со стадии «Сознание», внешней средой становится социум, поведенческое реагирование начинает учитывать его законы. Авторская шкала развития человека позволяет сравнивать уровень развития пациента в процессе реабилитации, а также уровни развития других пациентов между собой. Бальная шкала оценки развития человека учитывает не только соотношение двигательных, поведенческих и коммуникативных навыков (параметров), но и степень функциональной зрелости. При определении «функциональной насыщенности» человека происходит сравнение паспортного возраста с «двигательным, психическим и речевым возрастом». Шкала построена по принципу иерархичной организации двигательных, психических и речевых стереотипов (табл. № 4 Система «Человек).

Ученые всего мира изучают механизм перехода от 1-ой сигнальной системы к 2-ой сигнальной системе (регенерация или созревание) и наоборот (дегенерация или распад). Кодирование или программирование этих «операционных систем» связано с такими понятиями как тренировка и научение (табл. № 5). Таким образом, в таблице объединены основные принципы тренировки и научения.

На уровне 1-ой сигнальной системы, т.е. на уровне инстинкта животные отвечают манипулированием с прицеливанием, а на уровне 2-ой сигнальной системы, т.е. на уровне сознания - человек умело действует с предметами. До сих пор незакончен спор между этологами (зоопсихологами) и бихевиаристами (психологами). Н.Тинберген совместно с К.Лоренцем и К.Фришем показали роль среды (раздражителя) в организации новых форм движения, поведения и коммуникаций. В это же время психологи-бихевиористы (от англ. behavior – поведение, умение) Э.Торндайк, Д.Уотсон, Э.Гатри, К.Халл, Б.Скиннер рассмотрели принцип «стимул – реакция» у человека (у тренеров – это «доза- эффект», у логопедов – это «языковой эталон – фонация»), которая дополняет общую концепцию современной нейрофизиологии.

Постнатальное развитие рефлексов и инстинктов новорожденного обнаруживает более или менее четкую генетическую обусловленность, не зависящую от раннего опыта. Но это относится только к элементарным врожденным двигательным, поведенческим и вокальным реакциям, т.е. к незрелым рефлекторным или инстинктивным актам. Первым, кто попытался дать ответ на этот вопрос выдающийся американский анатом Дж.Когхилл (Coghill). В опытах на аксолотле он показал, что прежде всего появляются общие упорядоченные движения сомитов туловища (т.е. безусловный рефлекс) и лишь позднее возникают локальные, условные рефлексы как специфические элементы более общего механизма интеграции целостного организма. Так, например, после кесарева сечения или естественных родов у вида Homo sapiens, но без тактильно-кинетической и сенсорной стимуляции новорожденного (неонатальный период), не формируется или крайне медленно формируется целостная организация двигательного, поведенческого и голосового акта. Все эти факты подтверждают учение Павлова об условных рефлексах. Иными словами без активации афферентного звена рефлектроной дуги (т.е. врожденных инстинктов) не формируются зрелые ответы на внешний раздражитель (эфферентное звено рефлекторной дуги). Без комплексной стимуляции всех анализаторов нет адаптации нервной системы к условиям социума. И тем более при полной изоляции от человеческого общества у ребенка не формируется целенаправленный двигательный, поведенческий и речевой стереотип, т.е. сознание (как высшая форма психического отражения). Очевидно, что формирование функций развивающегося мозга происходит не только по линиям генетически предрасположенных программ. Существенным фактором этого развития оказывается и образование морфо-функциональных систем связей под влиянием внешней среды (подкрепление). Накоплено огромное количество факторов, показывающих зависимость развития животного от сферы его обитания, характера внешних воздействий, жизни в сообществе, т.е. от специфически его индивидуального опыта, начиная от первичного запечатления до образования сложных двигательных, поведенческих и голосовых навыков. Генетически предрасположенные морфологические характеристики мозга содержат в себе только потенциальные возможности той или иной формы организации нервного субстрата для осуществления будущих функций. Реализация этих возможностей происходит в процессе взаимодействия, обмена информацией организма со средой. Ранний опыт слагается прежде всего из облигатного научения. Факультативное научение, если оно вообще происходит, здесь только дополняет, уточняет и конкретизирует процесс облигатного научения. Преобладание последнего в раннем постнатальном развитии объясняется тем, что в этот период происходит достройка врожденных пусковых механизмов ряда важнейших инстинктивных действий путем включения в них индивидуально приобретенных компонентов. Именно в этом состоит сущность процесса, получившего название запечатления (по нем. – pregung; по англ. - imprinting).

Запечатление является важным и характерным компонентом раннего постнатального развития. Это форма облигатного научения (этническая афферентация) у человека имеет характерный национальный и религиозный оттенок (у мусульман – обрезание, у буддистов – акупунктура, у христиан – обливание). При такой форме дрессуры очень быстро фиксируются в памяти отличительные признаки внешней и внутренней среды, поэтому импринтинг квалифицируют как «перцептивное научение», направленное на распознавание «незнакомого» (уровень прицельного манипулирования) и «сравнение» (уровень действенного мышления). Импринтинг в виде тугого пеленания младенца через изометрическую нагрузку или «статический тренажёр» направлен на формирование глубокой и поверхностной чувствительности (проприорецепторы), а в последующем при научении на синхронную работу двигательного, зрительного, слухового и других анализаторов. Вообще говоря, когда уровень активации слишком высок, его понижение и является подкреплением. Обездвиживание как форма животного гипноза формирует временную и многократноповторяющуюся элетродинамическую афферентацию всего мозга. Как и в других случаях облигатное научение в будущем (у ребенка, подростка и взрослого) очень сильно влияет на тонус мышц (позные рефлексы и прямохождение), фон настроения (эмоционально-волевая сфера и интеллект) и родной язык (голос и устная речь). Нужно упомянуть тот факт, что это запечатление совершается лишь в течение первых 6 – 12 месяцев. Результаты запечатления со стороны всех анализаторов (вестибулярный, двигательный, вкусовой, обонятельный, зрительный, слуховой) отличаются исключительной прочностью и необратимостью. Так, например, зрительное представление практически отсутствует у животных, выращенных в темноте. Прежде чем оно проявится, животные, подвергшиеся световой депривации, должны пройти период перцептивного обучения на свету. Опыты показывают, что для того, чтобы у новорожденных проявились специфические ответы нейронов на форму объекта и направление движения, необходима практика зрительного восприятия, в процессе которой происходит обучение опознанию стимулов. C. Blackmore и G. Cooper (1970) ежедневно помещали одну группу котят, выращенных в темноте, в цилиндрическую камеру, на стенках которой были нанесены вертикальные линии. Другую группу котят, также выращенных в темноте, они помещали в камеру, на стенках которой были нанесены горизонтальные полосы. Исследования с применением микроэлектродов, проведенные на обеих группах котят, показали, что у животных первой группы нейроны зрительного анализатора реагировали избирательно только на предъявление вертикальных линий, а у животных второй группы только на предъявление горизонтальных. Таким образом, можно прийти к заключению, что нейроны к моменту рождения еще не приспособлены к представлению определенных паттернов зрительных стимулов. Специализация их происходит только в постнатальном (послеродовом) периоде, являясь функцией раздражений, поступающих из внешней среды. Интерференция при осуществлении разных функций в единых нейрональных полях привела в процессе эволюции млекопитающих к тому, что зрительная функция сконцентрировалась в основном в затылочной области коры, которую и называют поэтому «зрительной». Однако эксперименты показывают, что если затылочную зону коры удалить у котят или щенят в раннем возрасте, то в отличие от эффекта удаления этой области у взрослых животных никакого дефицита зрения не отмечается. Не имея «зрительной» области мозга, животные, тем не менее обладают нормальным зрением. Следовательно, зрительное прицеливание в отсутствие корковых нейронов зрительного анализатора осуществляется нейронами других областей.

Прицеливание с манипулирование – это уровень инстинкта или содружественного функционирования нейронов промежуточного мозга (зрительного бугра), среднего мозга (четверохолмия) и ствола мозга;

Наглядно-действенное мышление – это уровень сознания или синхронной деятельности базальных ядер, таламуса, а также всех нижележащих структур мозга;

Образное мышление – это уровень личности или синхронной работы коры, подкорки и ствола мозга)

В свое время S. Ramon y Cajal (1917) писал, что каждое разветвление дендритов или аксонов в процессе роста проходит через хаотический период, в течении которого они направляются «наобум», и большинство из них предназначено к исчезновению. Однако, на вопрос о том, какие «таинственные» силы направляют их рост, ветвление и установление «протоплазматических поцелуев» между клетками, ученый не мог ответить.

К какому бы виду ни относился организм среди позвоночных, к моменту его рождения мозг способен управлять лишь элементарными формами деятельности, необходимыми для поддержания жизни. Наблюдения за развитием животных или человека в внутриутробном периоде позволяют проследить процесс становления их двигательного, поведенческого и голосового стереотипа на разных стадиях (уровень раздражимости, рефлекса и инстинкта) структурного совершенствования мозга. Это способствует познанию физических, психологических и лингвистических основ сложных (уровень сознания, личности и индивидуальности) форм деятельности зрелого мозга. Еще в позапрошлом веке сложилось представление, что жизнедеятельность новорожденного организма обеспечивается приспособительными механизмами, которые опосредуются деятельностью подкорки. На основании наблюдений над развивающимися кроликами и морскими свинками W. Preyer (1885) пришел к выводу, что относительно момента рождения кора еще долго не вовлекается в контроль соматических реакций. Еще раньше О.Soltman (1877) нашел, что у новорожденных щенят все движения, включая и сосательные, остаются ненарушенными после удаления не только всех полушарий, но и зрительного бугра и даже четверохолмия. Результаты последующих исследований, вплоть до настоящего времени, не опровергли этих положений. Морфологические исследования показывают, что у высших животных и человека пирамидные пути, а также части экстрапирамидного пути, от коры до среднего мозга, к моменту рождения еще не созревают, и только связи между зрительным бугром и бледным шаром оказываются более или менее полноценными. J.Conel (1939), описывая гистологические особенности структур новорожденного ребенка, отмечал, помимо минимального развития синаптических образований в коре больших полушарий, а также и минимальную миелинизацию. В клетках коры отсутствуют глыбки базофильного вещества (тельца Ниссля) при наличии их к этому периоду развития в клетках мозгового ствола и спинного мозга. В постнатальном периоде у животных наблюдается ряд других признаков отсутствия функционирования этого отдела мозга. Незавершенность дифференциации нервных клеток коры больших полушарий у новорожденного ребенка отмечал Г.И.Поляков (1949). В своей книге «Особенности деятельности мозга ребенка» A.Peiper (1956) привел многочисленные доказательства отсутствия функционирования у грудного ребенка не только коры, но и ближайших к ней подкорковых образований. Указывая на отрицательные стороны физиологических экспериментов с удалением коры больших полушарий, А.Peiper писал, что «в лице грудного ребенка природа подарила нам возможность наблюдать поврежденные стадии развития, при которых высшие центры, вследствие незрелости, еще не работают». В настоящее время считается установленным, что условные (привитые) инстинкты у высших животных и человека могут образовываться вскоре после рождения. Это является неоспоримым доказательством связи между сенсорной стимуляции различных анализаторов (вестибулярный, двигательный, обонятельный, вкусовой, зрительный и слуховой) и степенью зрелости среднего мозга и таламуса. У новорожденного формирование вертикальных и горизонтальных связей приводит к контролю зрительным бугром всех нижележащих структур мозга, т.е. ствола. Однако при депривации связи (синапсы) формируются гибкие или вовсе отсутствуют, а при стимуляции – жесткие или устойчивые. Создание методов регистрации биопотенциалов мозга открыло новую эру в изучении становления его деятельности и регистрации основных процессов: созревание нейронов, миелинизация аксона, ветвление дендритов, синапсогенез и нейротрансмиттерные взаимодействия. Этими методами удалось раскрыть важные аспекты мозговой деятельности, не доступные ранее путем изучении одного только поведения на отдельных этапах созревания и развития самого человека. Как видно на рис. № 1 у плода определяется неустойчивый ритм с частотой до 1,5 – 2 колебаний в сек.

Зависимость основных электроэнцефалографических ритмов от возраста и функционального состояния мозга (Б).

У новорожденного уже может регистрироваться относительно стабильный дельта-ритм (0,5 – 3 кол/сек), у дошкольников уже преобладает тета-ритм (4 – 7 кол/сек), у взрослых – альфа-ритм (8 – 13 кол/сек) или при возбуждении бета-ритм (14 – 30 кол/сек) (табл. № 6 Функциональная организация мозга человека).

Таким образом, общей тенденцией «созревания и развития» биоэлектрической активности головного мозга является чётко очерченный «электродинамический путь» от медленных ритмов к более быстрым. Следует отметить, что регистрируемые ритмы являются результатом возбуждения мозга (возмущения в нервной ткани) и интерференции (накладывания друг на друга) биоэлектрических (электромагнитных) волн различных частот, исходящих из различных отделов (этажей). Каждый уровень или мозговой центр, так же как и отдельные нейронные группы (ансамбли), в него входящие, имеют свою частотную характеристику. Волны, исходящие от мозговых центров и отдельных функциональных нейрональных групп интерферируют, определяя общую частотно-амплитудную характеристику ЭЭГ человека. При общем возбуждении или напряженной работе всего мозга функциональные группы нейронов еще более дифференцируются в частотном диапазоне. В результате чего, полная синхронизация ритмов различных модулей приводит к общей интерференции ритмов на каждом этаже мозга, а в конечном итоге всего головного мозга (рис. № 2 Структурно-функциональная организация мозга).

В самом широком смысле рост мозга – это не только необратимое увеличение сухой массы белого и серого вещества или увеличения размеров клеток, но также и последующий процесс развития. В процессе развития самих клеточных колоний, ткань специализируется для выполнения определенных функций – это называется дифференцировкой. Между клетками также происходит разделение труда. Для справки масса мозга новорождённого составляет примерно 400 гр., у ребёнка – 800 гр., у подростка – 1200 гр., а масса мозга взрослого человека примерно составляет 1400 гр. Общий прирост серого вещества в онтогенезе в среднем равен около 1 кг. Общее количество нервных клеток у новорождённого составляет 1016 шт., у ребёнка 1014, у подростка 1013, а у взрослого человека – 1012 шт. Это связано с тем, что часть клеток атрофируется из-за депривации в период новорождённости, гиперопёки ребёнка со стороны родителей, лени подростков и желания отдыхать у взрослого.

Первое десятилетие ХХI в. можно считать периодом определенного подъема сравнительной нейроморфологии (восстановительная неврология), нейропсихиатрии (восстановительная психиатрия) и нейропсихологии (восстановительная лингвистика) ещё больше подтверждающих нелинейную схему организацию нервных клеток, нервных центров и мозга в целом (от низших к высшим). Это связано с появлением принципиально новых исследований. С позиции нейроморфологии первая сигнальная система или три первые «операционные» системы (раздражимость, рефлекс, инстинкт) представлены в стволе мозга, а вторая сигнальная система или три другие «операционные» системы (сознание, личность, индивидуальность) представлены в больших полушариях мозга. В рамках стадий развития человека раздражимости соответствует этап оплодотворение, рефлексу соответствует беременность, инстинкту соответствует импринтинг, сознанию соответствует воспитание, личности соответствует обучение, а индивидуальности – самообразование (Табл.№ 6).

Кто не знает популярного выражения: «нервные клетки не восстанавливаются». Так вот, оказывается, восстанавливаются и даже очень неплохо. Многовековая вера в то, что зрелый мозг не может продуцировать новые нейроны, похоже, наконец, убедительно поколеблена! В исследовании, опубликованном 1999 г. в «Science» Элизабет Гоулд (Elizabeth Gould) и Чарлз Гроссом (Charles Gross), сотрудниками факультета психологии Пристонского Университета, было показано, что зрелый мозг продуцирует новые нейроны в количестве нескольких тысяч в день в течении всей жизни. Этот процесс был назван нейрогенезом. Эксперимент был проведен на коре мозга взрослых обезьян. Для того, чтобы детектировать новые нейроны Гоулд и Гросс вводили обезьянам специальное вещество-метку BrdU. Дело в том, что только делящиеся клетки включают эту метку в свою ДНК и передают ее вновь образованным. После инъекции, в разное время (от 2 часов до 7 дней), исследователи тестировали кору головного мозга. Клетки, содержащие BrdU, были обнаружены в трёх разных областях коры. Так как BrdU включается только в ДНК клеток, которые активно делятся, то это значит, что клетки с ДНК, содержащей метку, появлялись после инъекции. Далее, необходимо было проверить, что вновь образованные клетки обладают характеристиками нейронов. Так, было показано, что новые клетки способны узнавать определённые белки, которые являются нейроспецифичными. Кроме того, у всех клеток, содержащих BrdU, были обнаружены длинные отростки, которые у нейронов называются аксонами. Согласно данным Гоулда и Гросса, новые клетки начали размножаться в области мозга, которая называется субвентрикулярная зона и уже оттуда мигрировали в кору – к местам «постоянной прописки», где и созревали до взрослого состояния. Нужно отметить, что другие авторы уже указывали на субвентрикулярную зону, как источник нейрональных стволовых клеток, - клеток, которые могут дать начало любой специализированной клетке нервной системы. Новые клетки были обнаружены в 3-х из 4-х тестирующихся зонах головного мозга – в префронтальной, в темпоральной и задней париетальной областях. Известно, что все зоны активно вовлекаются в реализацию целого комплекса когнитивных задач, планирование, в реализацию кратковременной памяти, узнавание объектов и лиц и пространственную ориентацию. Как думают авторы исследования, эти новые нейроны могут быть теми чистыми «листами бумаги», на которых записывается новая информация и новые навыки в процессе тренинга и научения.

На самом деле, тот факт, что нейрогенез может происходить и во взрослом мозге у некоторых животных, скажем, крыс или птиц, был известен уже сравнительно давно. Так, в 1965 г. Дж. Алтман (J. Altman) с коллегами показали, что новые нейроны регулярно появляются у взрослых крыс в гиппокампе, - область мозга важная для обеспечения имипринтинга, ранних фаз воспитания, обучения и памяти. В 1980 – Ф. Ноттебом (F. Nottebohm) из Рокфеллеровского Университета обнаружил, что мозг певчих птиц, таких как канарейки, продуцирует новые клетки в течение того времени, пока птицы учатся петь новые песни. Эта работа интересна тем, что демонстрирует связь образования новых нейронов с конкретным видом поведения – голосом. Позже Ноттебом показал, что новые нейроны в гиппокампе образуются в течении всей жизни птиц. Однако исследования мозга приматов в 80-х ХХ в., на предмет того, могут ли новые нейроны образовываться во взрослом мозгу, давали только отрицательный результат. По-видимому, это было связано с тем, что не существовало ясного понимания, как проводить подобные исследования на млекопитающих. Но последние исследования подтвердили возможность появления новых нервных клеток в гиппокампе и взрослых приматов, включая человека. Так, в 1998 г. Ф. Гэйдж (F.Gage) из Салковского Института биологических исследований (Калифорния) и П.Эриксон (P.Eriksson) из Салгренского Университета (Швеция) проанализировали гиппокампальную ткань, изъятую у пяти пациентов, которые умерли от рака. Эти пациенты, в своё время, получили инъекцию BrdU в диагностических целях (поскольку BrdU накапливается в делящихся клетках, то с его помощью можно найти раковые клетки). Гэйдж и Эриксон обнаружили большое количество нейронов, помеченных BrdU в гиппокампальной ткани у всех пяти пациентов. Возраст этих пациентов был в пределах 57 – 72 г.

Ну, так вот, я вам официально заявляю, от лица известных ученых, (хоть меня никто и не уполномочивал, но все же) что фокусы будут. После мозговой катастрофы, оставшиеся в живых нервные клетки берут функции своих погибших или отсутствующих соседей на себя за счет образования дополнительных связей между друг другом, что носит название нейропластичности. Вообще нейроны очень общительны. Если у новорожденного ребенка каждый нейрон в среднем имеет 2 500 соединений, то уже к году за счет большого объема поступающей информации таких соединений становится 15000. Но, увы, после 3-х лет, за счет того, что повседневная жизнь не требует такого разнообразия связей и соединений, то мозг начинает часть из них отключать. К старости часть нейронов может оказаться совсем без связей и без общения нейрон скучает, хиреет и погибает от одиночества. В принципе, можно до старости и не ждать. Если, к примеру, ребенок находится в однообразной среде, которая не дает ему укреплять связи между нейронами, потеря связей между ними идет быстрее. Не могу сказать, что это приводит к гибели нейронов, но вот серьезные нарушения развития вызывает однозначно. С другой стороны, чем более разнообразной деятельностью занимается ребенок, тем больше связей, в мозге, тем больше в нем активные области. Например, известно, что у пианистов очень большие поля связанные с мелкими движениями рук и поля отвечающие за восприятие музыки.

Но нейропластичность может быть как положительным, так и отрицательным явлением (см. генератор патологически усиленного возбуждения - ГПУВ). Благодаря ей, мозг не только восстанавливает утраченные функции, но может и поддерживать патологические состояния за счёт того, что возникают дополнительные связи (Крыжановский Г.Н., 1997). Такие ситуации, как считается, могут быть при навязчивостях и различного вида зависимостях (наркотической, алкогольной и т.п.).

Тем не менее, человечество возлагает большие надежды на эту способность мозга из-за возможности помочь людям, имеющим различные нарушения в мозге вести нормальный образ жизни. Однако изучение этих процессов оставалось достаточно умозрительным до недавнего времени. Ну, согласитесь, что просто так в мозг не подглядишь, чтобы оценить заработали те или иные клетки или нет. Но вот «на помощь нам пришла» электроэнцефалография (ЭЭГ) и функциональная магнитная резонансная томография (фМРТ), которая собственно и показывает нам, какие клетки работают, а какие нет. Это видно по появлению «огоньков» или ярких областей во время сканирования.

На сегодняшний день при помощи ЭЭГ и фМРТ доказано, что восстановление функций мозга при дислексии возможно, и это наглядно видно. Так, например, дети с дислексией до прохождения коррекционных методик направленных на развитие чтения имели разрозненные активные участки мозга при виде текста, а после 100 часов специального восстановительного обучения в течении года у них зажигался огонек в нужном месте (в центре, ответсвенном за чтение). Так мозг, получающий постоянную стимуляцию образовывал за время учебы дополнительные связи и компенсировал дефект. Более того, одно из исследований позволило при помощи той же томографии выявить группу детей с дислексией еще до того времени, когда встает вопрос о чтении. Оказалось, что у здоровых детей в ответ на слуховые стимулы возникает активация лобной доли, а у дислектиков нет. Что собственно дает возможность применить коррекционные методики раньше и более успешно.

Остаётся лишь открытым вопрос, насколько полно может нейропластичность восполнить утраченную функцию и до какого возраста это работает. Ранее считалось, что такие вещи возможны только в детстве. Я помню, как наш преподаватель анатомии говорил нам, чтобы мы нажимали на его предмет всеми силами, потому как после 25 лет мозг начинает стареть и терять связи. В какой-то мере это справедливо. Чем моложе мозг, тем более он способен к образованию связей. Однако известно, что, к примеру, ослепшие люди в достаточно зрелом возрасте осваивали чтение при помощи специального алфавита. Это происходило за счет увеличения площади чувствительной коры и увеличению связей меду центром чтения и чувствительными зонами. Кроме того, мозг способен к обучению в любом возрасте ( исключая разную патологию), иначе бы старики не могли находить дорогу в новое жилище или ходить в вновь открытые магазины и парки. А ведь еще некоторые занимаются творчеством уходя на пенсию, что так же требует реорганизации в работе мозга. Как изменяется мозг при использовании новых навыков было показано в эксперименте с обучением жонглированию. Человек в течении 7 дней занимающийся этим делом при исследовании на ЭЭГ и МРТ обнаруживал увеличение плотности одного из участков зрительной зоны коры и происходило это за счёт образования новых связей меду нейронами. Но мозг большой лентяй, (а может просто эконом?) если связи не используются то он их разрушает. Бросите жонглировать, и все вернется на круги своя. Это важно знать для родителей с особенными детьми, да и с неособенными тоже. Ну а для взрослых это вообще должно быть предупреждением о будущем. Закрепленный навык нужно подкреплять ежедневно, иначе он будет утерян. Чем сейчас занимается ваш ребенок ? Смотрит телевизор? А вы хотите, чтобы он читал? Чем ребенок больше всего занимается, те связи он и закрепляет. Другие мозг отрежет, как ненужные провода. То же что и с вами взрослыми. Хотите полноценной жизни в старости, но сидите с пивом у телевизора? И сколько вы этим занимаетесь? Дней семь уже есть? Мозг уже начал разрушать «ненужные связи».

При аутизме и ранней детской шизофрении тоже имеется «островковое развитие», то есть отсутствие связей между различными отделами мозга, может, даже очень развитыми. Поэтому бывает зашкаливающий IQ в отдельных областях (допустим, математика) при «идиотизме» в других. Или, например, как в нашем случае было отсутствие речи (всё понимает «как собака», но ничего не говорит) именно из-за того, что не было связи между хорошим слухом (височная доля) и хорошим же интеллектом (лобная доля). Но если заниматься научением - то эти связи (ассоциативные связи между лобными, височными, затылочными долями и межполушарные связи головного мозга) появляются. Только гораздо медленнее, чем у здоровых детей. Но появляются, это тоже наша практика.

Из-за того, что нервная система человека является системообразующей, то решение проблемы восстановления (реабилитация) движения (двигательный дефект), поведения (психический дефект) и общения (речевой дефект) находится в учении П.К.Анохина о функциональных системах (реиннервация и реафферентация). Зрелость и целостность афферентного и эфферентного звена рефлекторных дуг автоматически влияет на двигательный (по греч.-praxis), мыслительный (по греч.-gnosis) и речевой стереотип (по греч.- fasis). Эти корреляции, естественно, отразились на понимании самого человека как системы, возрастных нормах, зон ближайшего и актуального развития и его степени функциональной зрелости (табл. № 8 Шкала развития человека). Согласно теории системогенеза, формирование функциональных систем в процессе развития человека осуществляется в соответствие с двумя принципами. Во-первых, избирательное, ускоренное созревание элементов систем наиболее необходимых для выживания на очередном этапе онтогенеза (принцип гетерохронии). Во-вторых, объединение разрозненно созревших элементов в функциональные системы (принцип консолидации). Существенная роль в консолидации, судя по всему, принадлежит видоспецифической афферентации.

Индивидуальное развитие многоклеточных организмов, в том числе и человека, естественно укладывается в ряд общих надтаксономических стадий, которые представлены дроблением, гаструляцией, нейруляцией, органогенезом и морфогенезом; а регенерацию в процессе онтогенеза разделяют на эпиморфоз и морфаллаксис. На этапе органогенеза нервной ткани происходит трансформация бластных клеток (клеток-предшественников) в нейроглию и нейроны. Этот процесс можно назвать морфаллаксисом. На тканевом уровне уже открыты ростовые факторы – стимуляторы роста (фактор роста фибробластов, кости, эпидермиса, нервов и т.д.) и его ингибиторы – кейлоны. (Так, например, фактор роста нервов, Nerve Growth Factor – NGF, был открыт еще в 40-50-е годы, благодаря работам В. Гамбургера и Р. Леви-Монтальчини. В 1986 г. они получили Нобелевскую премию). На этапе морфогенеза нервной ткани происходит дифференцировка нейроглии (ликворопродукция, гематоэнцефалический барьер, электрическая изоляция нервной ткани) и дифференцировка нейронов (аксонирование, дендритизация и шипизация). Основным показателем жизнедеятельности нейрона и его отростков является генерация биоэлектрической активности потенциалов. В процессе созревания мозга электрическая активность нейронов управляет (подавляет) функцией нейроглии. В результате повышенной возбудимости нейронов по сравнению с нейроглией в мозге формируется принцип «демократического централизма», когда клетки с пониженным потенциалом действия подчиняются клеткам с повышенным потенциалом действия. Пластические изменения осуществляются на всех уровнях организации нервной системы, начиная от нейронов и синапсов, кончая высшими корковыми функциями. В нейроне регуляторные (пластические) изменения происходят на мембране, ионных каналах, рецепторах, органеллах, системе внутриклеточной сигнализации, в синапсах, пресинаптических и постсинаптических структурах. Развитие мозга (регенерация) идёт за счёт создания необходимых связей в развивающемся мозге (увеличение массы также происходит с возрастом). Пластические изменения у человека реализуются физическими (электрическими), химическими (метаболическими), морфологическими (биологическими), психическими (эмоциональными) и речевыми (социальными) процессами, соответствующими каждому уровню (этаж) организации мозга или возрастной дифференцировке клеток нервной системы. При повреждении нервной ткани, а также в процессе научения, формирования памятных следов и функциональных систем в различных отделах головного мозга нейропластичность закрепляет изменения со средой, консолидирует формирующиеся новые связи, подсистемы и межсистемные отношения. Ключевым в нейроонтогенезе является гетерохронность созревания нейроглии (этапы развития мозговых пузырей) и нейронов (этапы «набухания серого и белого вещества»):

1. развитие длинного отростка нервной клетки, который проявляется в первом толчке (шевеление) плода, находясь внутриутробно (антенатальный период или плодный). Интенсивное развитие аксонов соответствует 4,5 - 5 месяцам развития нервной системы во время беременности, а пусковым механизмом аксонирования и миелинизации является рН среды (хемотаксис) и давление матки на плод (тонус мышцы);
2. развитие коротких отростков нервных клеток, которые начинают развиваться сразу же после рождения (ранний постнатальный период или новорожденный). Интенсивное развитие дендритов в мозге соответствует 1 - 6 месяцу внеутробного развития, а пусковым механизмом дендритизации и синапсогенеза является родовая деятельность (роды) и импринтинг (пеленание и другая этно - функциональная стимуляция или функциональный импринтинг);
3. 1)развитие шипиков на дендритах, которые начинают развиваться при условии звуковой стимуляции из внешней среды (поздний постнатальный период или младенчество). Их интенсивное развитие соответствует 1 – 2 году развития, а пусковым механизмом является тембр голоса (сила упругой волны) и просодика родной речи со стороны родителей (мелодичность).

На сегодняшний день у млекопитающих уже известны признаки инфекционного, аллергического и репаративного воспаления в раннем онтогенезе, а также морфо-функциональные проявления сенсорного притока (афферентация) и депривации (деафферентация) в раннем нейроонтогенезе. Любой раздражитель оказывает двоякое действие на организм – специфическое и неспецифическое. Первое, биохимическое, связано с качеством раздражителя, его способностью вызывать определённые изменения в гомеостазе. Второе, биофизическое, действие является следствием способности раздражителя вызывать нарушение электростатического равновесия в нервной системе независимо от того, где оно вызывается. С помощью ряда экспериментов удалось продемонстрировать потенциально опасное действие сенсорно ограниченной среды. Таким образом, длительный и гетерохронный характер созревания структур нервной системы определяет специфику мозгового обеспечения основных функций человека (локомоция, психика, речь). (рис. № 3 Степень зрелости нейрона)

С одной стороны, чем совершеннее структура и выше степень её надежности, тем выше её функциональные возможности. С другой стороны, чем большая функциональная нагрузка предъявляется к органу, подсистеме или организму в целом, тем их структура совершеннее. Таким образом, функция обеспечивает развитие и совершенствование структуры в фило- и онтогенезе. Развитие любой структуры в филогенезе происходило с увеличением предъявляемой нагрузки к органу или системе. Эта же закономерность наблюдается и в онтогенезе. ЦНС управляет деятельностью скелетной мускулатуры и обеспечивает её прогрессирующее развитие. При этом развивается и сама ЦНС, важную роль в этом играет поступающая от мышц афферентная импульсация, активирующая вставочные нейроны и мотонейроны. Наиболее ярко это положение иллюстрируется примерами из филогенетического развития ЦНС. Так, в процессе эволюции сформировалось два утолщения: шейное (сегменты, иннервирующие верхние конечности) и поясничное (сегменты, иннервирующие нижние конечности) как результат повышенной нагрузки на эти отделы спинного мозга. У некоторых видов животных подобных утолщений нет, например у змеи, которая передвигается благодаря равномерному участию в процессе движения всей мускулатуры тела. Тренировка любого органа (или анализатора) обеспечивает прогрессивное его развитие, и в онтегенезе, естественно, при этом совершенствуется и функция. Орган (или анализатор), который не получает достаточной нагрузки, постепенно атрофируется.

Управление органогенезом закодировано в генотипе самой эволюцией. Формирование основных фенотипических функций человека закодированы в культуре человеческой популяции (негенетическая память общества). Любая созданная человеком конструкция, включая культуру, может выполнять, по крайней мере, одну из двух основных функций: способствовать развитию или препятствовать (Д.Мацумото, 2003). Поэтому отклонения от онтогенетических нормативов развития приводит к дефектам развития движения, поведения и речи. Как и в законе Геккеля-Мюллера, постнатальные этапы формирования мозга человека и самого человека должны повторять этапы общественно-экономического (исторического) развития всей цивилизации. В современных исследованиях институт материнства рассматривают как исторически обусловленный, изменяющий своё содержание от эпохи к эпохе (И. Кон, М. Мид, Ф. Ариес, Е. Badinter, R. Gelles, D. Jil, B. Kornel). Учёные показали, что материнская забота, привязанность к ребенку настолько глубоко заложены в реальных био-психо-социальных условиях зачатия, вынашивания, родов, кормления грудью, пеленании, эмоциональных и ролевых играх, что только сложные социальные установки (геополитические условия) могут полностью подавить их. Там, где беременность наказывается «социальным неодобрением», наносит оскорбление супружеским чувствам, где усиливается «финансовая диктатура» семьи, женщины могут идти на всё. Эти противоречия отражаются на преждевременных родах (недоношенность), формах тугого пеленания (тренировка) и строгого воспитания (научение) в семье. Сразу же после родов мать должна потратить время на сохранение своей самостоятельности, культуральную идентификацию себя и своего ребенка, а времени и самое главное средств на эту адаптацию нет. Если женское чувство адекватности своей половой роли (рожать детей) искажено, если роды скрыты наркозом (кесарево сечение), мешающим осознать, что она родила ребенка, если кормление грудью заменено искусственным кормлением по педиатрическим показаниям, если тугое пеленание заменено памперсами, а строгое воспитание – поощрениями, то в этих условиях обнаруживается значительное нарушение материнских чувств. Кросс-культуральные исследования (И. Кон, М. Мид, М.С. Радионова, 1997; Г.Г. Филиппова. 2002; M.E. Lamb, K. McCartney, D. Philips и др.) свидетельствуют, что там, где люди превыше всего ценят социальный ранг, женщина может «задушить своего ребенка собственными руками». Так в эпоху перемен, т.е. при смене феодализма на капитализм, повсеместно происходят «культурные революции». Рыночным отношения свойственно огромное количество товаров и услуг, а также смене устоев, традиций, обрядов, ценностей и идеалов. Кризис мировоззрения или девиация отношений к новорожденному проявляется в «переносе собственного страха на собственное дитя». Страх матери отражается в искаженной («иллюзия обогащённой среды») сенсорной стимуляции или «культуральной моторной, зрительной и вокальной депривации (лишение чего-либо)» целой популяции детей. В период феодализма отдельных государств, когда отдельные культуры развивались автономно и их взаимное проникновение было ограничено, «культуральная депривация мото-психо-логогенеза» не представляла такой проблемы, каковой она является в настоящее время («свободное пеленание» и «безнаказанность»). Когда она касается не только некоторых групп населения, например, Западной Европы или Северной Америки, но и целых популяций в развивающихся странах, где культуральные модели импринтинга отступают (вытесняются) перед внедрением новых моделей воспитания и обучения, возникают транскультуральные (геополитические) катастрофы.

Ключевым на 1-м этапе нейроонтогенеза (в нашем случае мотогенеза или двигательное развитие) является эмбриогенез. Все многообразие образующихся в онтогенезе структур достигается комбинацией таких свойств клеток, как способность к движению (миграция), изменению формы, пролиферации, дифференциальной активности генов. Для нормального развития надо, чтобы клетки в необходимом количестве оказались в нужном месте, приняли нужную форму и осуществляли нужные синтезы. Одно из важнейших свойств клеток – способность воспринимать сигналы, обмениваться сигналами и отвечать на них. В этом ключе могут быть восприняты и интерпретированы само развитие зародыша и примеры самоорганизации групп клеток in vitro при дезагрегации частей организма. Носителями информации могут быть слабые электрические токи (дистантный бесконтактный обмен информацией), неорганические ионы и даже относительно крупные молекулы, переходящие из клетки в клетку. Важным этапом в развитии генетики являются открытия Э.Люиса, Э.Вейсхауза и Х.Ньюслайнд-Волхорд, удостоенных Нобелевской премии 1995 г. за открытие механизмов генетического контроля разных этапов эмбрионального развития. При развитии нервной системы и формировании синаптических связей к гуморальным механизмам подключаются нейронные механизмы регуляции. С этого момента развития плода все процессы в организме подчинены ЦНС (его электродвижущей силе – ЭДС). Современными исследованиями убедительно показано, что количество нервных клеток у зрелого плода составляет примерно 1016, что соответствует видовым характеристикам Homo sapiens. Скорость роста аксона определяется скоростью транспорта (роста) аксонального цитоскелета, которая в зрелом аксоне не превышает 2 мм/сутки, а на эмбриональном этапе или этапе пролиферации может быть еще ниже. Но вернемся к очередным событиям нейроонтогенеза: одновременно с ростом аксона к его встрече «готовится» клетка-мишень, формируя на своей поверхности «посадочную площадку» рецепторного поля для приема аксона и образования с ним синаптического контакта. На созревание рецепторного поля, его готовности («компетентности») для приема аксона рецепторная площадка клетки-мишени должна быть на пике зрелости (не недозрелой и не перезрелой), в полной готовности к образованию синапса. Иными словами, два события синхронно запускаются и протекают в двух разных местах, тканях, подчиняясь общему плану (изменению ЭДС) развития, чтобы в фиксированный момент слиться в единый процесс. По мере развитая мозга, формируется опорно-двигательная система, а в частности прямохождение, сознание (как высшая форма психического отражения действительности) и речь (характеристика II-ой сигнальной системы по Павлову). Нервно-мышечная регуляция все больше подчиняет себе гуморальную, так как образуется единая нейрогуморальная (гуморально-клеточная и нервно-мышечная) регуляция при ведущей роли нервной системы. Последняя в процессе эволюции проходит ряд этапов: 1 - сетевидная нервная система, 2 - узловая нервная система, 3 - трубчатая нервная система. Исходя из того, что гуморальное управление предшествовало появлению первого, А.А.Ухтомский (1938) - определил их отношение тем что «древнейшая в филогенезе гуморально-метаболическая сигнализация отдельных органов по принципу «всем, всем, всем» постепенно заме­щается сигнализацией по принципу «письмо с адресатом», причем на сцену выступают уже морфологически обеспеченная увязка между мозгом и всем организмом. В результате формирования эффекта «дальнодействия» и большей скорости передачи информации, электродинамические процессы в нервной системе становятся главенствующими по сравнению с чисто химическими или электрохимическими. Принцип минимального обеспечения соматических и двигательных функций начинает осуществляться уже к моменту миелинизации аксонов. Тканевой (гомеостаз), в том числе и гематоэнцефалический барьер, поддерживается диэлектрической непроницаемостью соединительной ткани (коллаген и др. белки) и нейроглии (миелин и др. белки). В 30 недель определяются пузырьки, содержащие нейротрансмиттер, и ноцицептивные пути полностью миелинизированы до уровня таламуса. С нейроанатомичекской точки зрения афферентные нервы и восходящие тракты полностью сформированы до уровня промежуточного мозга, но могут не быть полностью миелинизированы до рождения. Тем не менее передача импульсов может происходить и в среднем и в промежуточном мозге, но с меньшей скоростью.

Ключевым на 2-м этапе нейроонтогенеза (в нашем случае психогенеза или психическое развитие) является рождение, которое прокладывает жесткую разделительную грань между внутриутробным (генотип) и постнатальным (фенотип) развитием. В случае нормально протекающей беременности и родов процессы адаптации у новорожденного плода наиболее напряженно происходят в первые 30 минут жизни, когда начинается запуск внешнего дыхания и максимально выражены компенсаторно-приспособительные реакции экстренного (аварийного) характера (схема. № 1).

Схема № 1. Фазовые проявления компенсаторно-приспособительных реакций и критические периоды у новорожденного плода при переходе от внутри- к внеутробной жизни.

К концу первого часа жизни вслед за первоначальным перенапряжением наступает относительный спад указанных функций (стресс-реакция). В возрасте 2 – 6 часов активируются долгосрочные формы компенсаторно-приспособительных реакций в виде усиления эритропоэза, активности липолиза, что приводит к установлению температурного гомеостаза. К концу первых и на вторые сутки жизни наблюдаются максимальные долгосрочные (вегетативные) реакции организма или активация диэнцефальных (таламус) структур. Эта «суперкомпенсация жизненноважных функций» возникает благодаря формированию связей ствола мозга с промежуточным мозгом, в том числе среднего мозга с гипоталамусом. При этом значительно усиливается гормональная активность шишковидной железы и гипофиза, что характеризует функциональную активность желез внутренней секреции: надпочечников, щитовидной железы и др. На этом фоне максимально высоки системные реакции ЦНС, сердечно-сосудистой, кроветворной и дыхательной систем. На 4 – 5 сутки в наибольшей степени выражены спад функциональной активности и ослабление координационных связей органов и систем. На 6 – 7 сутки вслед за временным спадом адаптации вновь отмечается активация симпатического отдела ЦНС и адренокортикальной системы. Активируются процессы анаболизма. Восстановительный период продолжается на протяжении второй недели жизни, а у детей с нарушением адаптации в раннем неонатальном периоде (т.е. недоношенных) – до 3 – 4 нед. и более. Эта динамика главным образом связана с развитием дендритного ветвления (по лат.- дендритизация; по франц. – арборизация; по англ. – спраутинг), функциональная «масса» которого (т.е. серое вещество головного мозга) в постнатальном периоде прежде всего определяет структурную массу и объём функциональных систем, а также всего мозга в целом. Если часть нейронов или нейронных ансамблей остаются «незадействованы», «не подключенными» или депривированы, то они недифференцируются, исчезают или атрофируются. Именно в раннем периоде, т.е. сразу же после рождения можно проследить чёткую последовательную связь между мощностью суммарной афферентации той или иной модальности (стимуляция анализаторов), стимуляцией формирования новых синаптических контактов, морфологически проявляющегося запуском аксонодендритного ветвления, с одной стороны, и увеличением объёма дендритного дерева и в конечном счёте – массы соответствующего отдела мозга – с другой. Примером могут служить эксперименты Б.Н.Клосовского (1960), отметившего увеличение массы варолиева моста в экспериментах с вращением новорожденных на специальных площадках. Таким образом, роль афферентации особенно велика на ранних стадиях онтогенеза, когда её достаточность стимулирует закономерную цепь структурных и функциональных преобразований в мозге. С другой стороны, ещё в работах Л.А.Орбели (1939) доказана возможность «обратного хода событий» при недостаточности афферентации с возвратом дезафферентированных систем на более ранние и менее дифференцированные стадии функционального развития. В дальнейшем появились работы, свидетельствующие в этих случаях о возможности и не только функционального регресса, «отступления», но и «структурной дедифференцировки». Интенсивное ветвление дендритов и аксонов, формирование избыточного количества аксодендритных сочленений в начале постнатальной жизни и последующий отбор функционально наиболее эффективных контактов, происходят в основном после рождения: осуществляется «отстройка» аксонодендритного дерева в соответствии с генетической (внутренней) программой организма, но одновременно – как отражение того конкретного воздействия из внешней среды (стимуляция, свойственная этнической идентификации, климатическим условиям и родному языку), которое совпало по времени с данной стадией нейроонтогенеза. На этом основании первые 8 – 12 недель после рождения обозначены как «критический постнатальный период», поскольку именно в этот отрезок постнатальной жизни наиболее отчетливо афферентное влияние на всю дальнейшую программу структурного и функционального развития мозга ребенка.

Ключевым на 3-м этапе нейроонтогенеза (в нашем случае логогенеза или речевое развитие) играет слуховой анализатор. Неудивительно, что отсутствие звуковой стимуляции (в постнатальный период) из внешней среды (например, со стороны глухих родителей), ведёт к нарушению слуха, что резко затрудняет естественное развитие речи и даже препятствует формированию самой речи. Многочисленные наблюдения над развитием речи у детей показывают, что при значительных индивидуальных различиях, которые во многом определяются условиями звуковоспроизведения (крик во время рождения и импринтинга, гуление, лепет, «тарабарская речь», эгоцентрическая речь и т.д.), голосового восприятия ребенка (пение и речь окружающих), в последовательности усвоения им произношения фонем, а потом уже морфем, существуют общие закономерности. Значительная роль принадлежит резонаторам (грудная клетка, глотка и пазухи лицевого скелета) и самому речеслуховому анализатору (ухо, горло, нос). Давление и вибрация внутри резонаторов распространяется вниз на живот (создавая колебание в брюшной полости и малом тазу) и вверх на голову (создавая колебание в связочном аппарате и внутри черепа). Эти афференты, по отношению к речедвигательному анализатору (эфференты), выступают в качестве фундамента, определяющего последовательность усвоения ребенком способности воспроизводить (фонация) и распознавать (акустика) те или иные воспринимаемые слухом звуки, а потом слова (А.Н.Гвоздев, 1948; В.И.Бельтюков, 1964, Рауль Юссон, 1974; А.Н.Корнев, 2006). Многообразные воздействия окружающей среды, голосовое сосредоточение, различные формы общения с членами семьи и непрерывное расширение сферы деятельности ребенка сопряжены с интенсивным его сенсорным и моторным развитием, с развитием его памяти, внимания, элементарного мышления и эмоционально-волевой сферы. Звуки окружающего мира, голоса, а только потом слова, с которыми обращаются к ребёнку его близкие, связываются в его мозгу с получаемыми извне впечатлениями и собственными действиями (Ю.Фролов,1966). Е.К.Каверина (1950) указывает, что уже в 6-7 месяцев ребенок, к которому обращаются с вопросом «Где то-то?» (при этом указывая на определенный предмет), поворачивает голову и устремляет взгляд в сторону предмета. В исследованиях Кольцовой М.М. (1949) показано, что адекватная реакция ребенка 7-8 месяцев на слово зависит от положения его тела, от окружающей обстановки, от того кто говорит и с какой интонацией. Различные признаки одного и того же объекта оказываются связанными в нервной системе и формируют констелляцию клеток. Нейрональная связь может возникать между отдельными констелляциями, которые вместе образуют фазовые последовательности (Д. Хебб, 1959).

В ранний постнатальный период, когда миелинизация слуховестибулярного нерва ещё не закончилась, помимо интонации ребенок улавливает лишь общий звуковой облик слов (фонетический слух), их ритмический контур, входящие же в состав слова фонемы воспринимаются ещё более обобщенно и поэтому могут быть заменены другими, даже мало исходными фонемами. У новорожденного слуховой анализатор приобретает решающую роль в развитии лепета, а затем и фонематической стороны речи (фонематический слух), позволяя ребенку воспринимать звучащую речь окружающих и сличать с нею собственное звукопроизношение. Таким образом, последствия звуковой депривации (подкрепления) оказывается тем более тяжелым, чем меньше стимулировать слуховой анализатор. Механизм голосообразования, словообразования и формирование предложения тесно связаны в этапы развития родной речи. Всем известно, что в конце родовой деятельности происходит крик новорождённого. Далее, в процессе онтогененза, внешний голос (плач, вой, гул, стон, рычание и др. голоса) автоматизируется и плавно переходит во внутренний (внутренний голос, пропевание внутри себя или пропевание про себя). С момента овладения фонацией и освоения артикуляционного аппарата (вибрационная и проприоцептивная чувствительность) у ребёнка начинает оформляться механизм внешнего словообразования (лепет, эхолалия, «тарабарская речь» и эгоцентрическая речь или речь для себя). Как только этот механизм автоматизируется, он начинает уходить «во внутрь», формируя внутреннюю речь (пропевание внутри себя, говорение про себя или речь для себя). Как только человек овладеет всеми этими механизмами, появляется образное мышление, а значит более сложный механизм истинной экспрессивной внешней речи (Л.С.Выготский, 1927). Вместе с интеллектом у человека формируется механизм образования предложений (простых, сложноподчинённых и сложносочинённых).

Еще в 30-е г. ХХ в. Е.Холт (Holt) выдвинул гипотезу, согласно которой ни одна из форм синаптических связей между нейронами не предопределена от рождения. Силы, направленные на развитие, оставляют нервную систему в виде неорганизованной, эквипотенциальной сети, способной только на диффузные, случайные реакции. Функциональная организация нервной системы возникает из первоначально случайных воздействий и постепенно совершенствуется за счёт предлагаемых стимулов. Прорастание аксонов к дендритам происходит за счёт возбуждения в процессе функциональной активности. На основе функциональной нагрузки усовершенствуются не только самые примитивные рефлексы (ритм дыхания и сердцебиения), высшая нервная деятельность (инстинкты), но и формируется все высшие интегративные характеристики (сознание и личность). Механизм, благодаря которому между клетками устанавливаются связи, известен. Это тренировка и научение (с нейрофизиологической точки зрения это активация и подкрепление). Постнатальная (фенотипическая) стимуляция определяет степень (характер) структурной (миелинизация, дендритизация, шипизация) и функциональной (двигательные, поведенческие и речевые навыки) зрелости мозга человека. Дозированная нагрузка на каждый анализатор приводит к аксональным связям с периферическим концом анализаторов (вестибулярный, двигательный, обонятельный, вкусовой, зрительный, слуховой), а также к аксо-дендритным, дендритно-дендритным, аксоно-аксональным связям в самой нервной ткани. Таким образом, формируется единый нейронный ансамбль мозга с различными горизонтальными и вертикальными связями. Опыт исследований показал, что эти факты находят свое более правомерное объяснение в теории Н.П.Бехтеревой (1980) о том, что жизнедеятельность обеспечивается мозговой системой, в которой есть жесткие, постоянно участвующие звенья, и звенья гибкие, участвующие или не участвующие в зависимости от изменений, развивающихся в мозге в связи с различными внутренними и внешними факторами. Если проводить моделирование любых систем (в том числе и нервной системы), то с электротехнической точки зрения лёгкие связи всегда распадаются. Морфологические исследования показывают, что внешняя среда действительно сильно влияет на развитие нейронов и определяет, в частности, образование новых контактов (синапсы) между ними. R.Cоleman и A. Riesen (1968) показали, что у котят, содержащихся в темноте на 20% меньше синапсов, чем у котят, которых содержали при нормальном освещении. Как и эти авторы, E.Fifkova (1970) отметила увеличение размеров синапсов в затылочной зоне коры крыс при экспозиции их свету. J. Altman (1970) показал возможность формирования из недифференцированных клеток коры больших полушарий дифференцированных короткоаксонных вставочных нейронов в процессе постнатального развития животных в зависимости от характера поступающей в мозг сенсорной импульсации. Он считает, что эти клетки не являются генетически закодированными, функция их определяется внешними воздействиями на ранних стадиях развития. W. Greenough (1975) исследовал крыс, из которых одни в раннем возрасте (3 нед.) содержались в сложном и разнообразном окружении, а другие были изолированы от своих сверстников и содержались в клетке, через отверстие в которой могли видеть только комнату. И ту и другую группу животных тренировали находить правильный путь в лабиринте. Оказалось, что животные, содержащиеся в сложной внешней обстановке, делали значительно меньше ошибок и ориентировались быстрее, чем те, которые жили в изоляции. В результате микроскопических исследований морфологических эффектов опыта животных в сложной обстановке и в условиях депривации W.Greenough показал, что во всех случаях нейроны крыс, содержащиеся в сложной внешней обстановке, имели больше дендритных ветвей высшего порядка, чем нейроны крыс, содержащихся в изоляции. Полученные данные свидетельствуют, что у крыс, содержащихся в сложной окружающей обстановке, образуется большее число синапсов, и говорят, следовательно, о повышении количества связей между клетками. Автор указывает на увеличение в некоторых слоях коры животных с таким опытом толщины постсинаптической мембраны нейрона. Протяженности пре- и постсинаптической областей, увеличение диаметра синаптической бляшки. Таким образом, окружающая среда и опыт молодого организма отражаются не только на развитии синаптических структур и мембран клетки, но и на внутренней её организации, которая существенно влияет на интегративную деятельность мозга.

На сегодняшний день уже доказано существовавние критического периода развития мозга (с момента рождения до 6-7 месяцев – это этапы активной миелинизации ЦНС и ПНС по Бадаляну). Если в определенный период времени организм не получит раздражений, на которые рассчитана генетически его морфофункциональная организация, то в течение дальнейшей жизни развитие данного организма будет происходить ненормально, и запоздавшее действие соответствующих внешних факторов в более поздние периоды уже не окажет необходимого эффекта в формировании его поведения (табл. №9).

Таблица №9. Схема сроков миелинизации (по Бадаляну).

В период импринтинга ограничение свободы движений (изометрическое напряжение) очень сильно влияет на степень созревания нервной системы, а в частности нервно-мышечные взаимодействия, так как ещё не закончился период миелинизации. Если, например кошка акустически депривирована в течение начального периода роста, ее слуховые навыки значительно страдают. В последующий период пребывания в нормальных акустических условиях такое раннее депривированное животное значительно восстанавливает свой слух, но дефицит его все же остаётся. F.Valverde (1971) отметил существенное увеличение количества шипиков на дендритах нервных клеток мышей в том числе, если в раннем возрасте они пользовались зрением. Если животные в этом же возрасте содержатся в темноте, то образование шипиков у них происходит гораздо менее интенсивно. Если содержащихся в темноте мыши перемещались на свет в более поздний период жизни, то новые шипики образовывались, но число их не достигало того, которое отмечалось у выращенных на свету животных.

Определенный критический период существует также в отношении обонятельного, двигательного и других анализаторов. Так, например, с позиции эволюционной неврологии, у человека в условиях обонятельной депривации, связанной с ограничением естественных запахов в условиях городского, не лесного образа жизни по сравнению с нашими предками (млекопитающие), резко снизило обоняние. Уменьшение сенсорной стимуляции обонятельного анализатора привело к структурным изменениям в древней коре головного мозга человека. Отсутствие или недостаточная стимуляции двигательного анализатора у различных народностей привело к увеличению двигательных дефектов (т.е. от нерно-мышечных и демиелинизирующих заболеваний) и ранней смерти, а также к недоразвитию и задержке развития опорно-двигательного аппарата. Внутриутробная (пренатальная) и послеродовая (постнатальная) гипокинезия является роковой ошибкой со стороны родителей. (В неврологической и в общей практике врача существует огромное количество симптомов и синдромов, связанных с нарушением тонуса скелетных и гладких мышц, начиная от параличей, гиперкинезов, эпилепсии, различных дистоний и т.д.). Однако, ранняя стимуляция моторных и соматосенсорных функций у собак, методом купирования (обрезание ушей, хвостов и других частей тела) приводит к дополнительному контролю своих инстинктов (силовые или скоростные качества, сторожевое или бойцовское поведение, слуховые или голосовые навыки), а в конечном итоге к новой породе собак. Приведенные экспериментальные и морфологические данные находятся в соответствии с наблюдениями К.Лоренц (1937), который описал значение критического периода в жизни организма. Он отметил, что в молодом возрасте животные чрезвычайно легко воспринимают специфические раздражители. Если же эти раздражители отсутствуют, то это уже не может быть возмещено в последующее время жизни животных или человека (в нашем случае все естественные стимуляторы или активаторы нервной системы должны соответствовать модальности анализаторов).

На сегодняшний день интенсивного развития фармакологии (психотропные средства, ноотропы, поливитамины и др.медикаменты) коррекционная педагогика должна выйти из под «гипноза медицины» и заняться своим делом (восстановлением несформированных или утраченных функций). Реабилитация больных с повреждённым (или незрелым) мозгом вот основной «конёк» коррекционной педагогики.